Удод: наш добрый «тропический» сосед

Кричаще яркая расцветка, редкая среди наших птиц, наводит на мысль о тропиках. И в самом деле, удоды распространены в среднеазиатских оазисах и речных долинах, в африканских саваннах и на полях Индии. По средней полосе России проходит граница их ареала: если к югу от Оки их обитание вполне обычно, то в северной части Московской области появление удодов – редкость, а их гнёзд в этих местах не видели никогда. Впрочем, западнее московского меридиана удоды достигают Балтики и даже преодолевают её, гнездясь в южной Швеции.

Оперение этой птицы выдает её тропическое происхождение. А по длинному, тонкому, изогнутому вниз клюву удода нетрудно догадаться о его «профессии». Такое приспособление может принадлежать только охотнику за почвенными беспозвоночными. И в самом деле, занятие птицы – не торопясь, обследовать мягкую землю, навозную кучу, сгнивший, обратившийся в труху пень и иные места обитания личинок, червей и прочей высококалорийной живности.

На таких участках, после того, как по ним прошёл удод, можно видеть множество глубоких узких ямок – следы его клюва. Этот промысел требует особых способностей: ведь с помощью главного для птиц – зрения – они не смогли бы обнаружить личинку в грунте. Как удоды находят свою добычу? Слышат они её, чуют, ощущают колебания почвы, видят какие-то приметы, указывающие на присутствие личинки? Неизвестно. Также невозможно подсчитать, сколько напрасных тычков клюва в почву приходится на один результативный. Зато известно, что удоды успешно ловят медведок, личинок майских и июньских хрущей, навозников, могильщиков и прочих крупных почвенных насекомых, малодоступных для других птиц. Не пренебрегают они и наземной дичью, особенно не слишком проворной и невооружённой: взрослыми жуками, кузнечиками и кобылками, мелкими ящерицами. В лесу азартно вынимают личинок из-под отставшей коры и даже расковыривают мягкие трухлявые стволы (во время этого занятия удоды посадкой и движениями поразительно напоминают дятлов). А вот ловля насекомых в воздухе им почти недоступна.В лесных почвах водится немало подходящей для удодов добычи, но гораздо больше её можно найти на лугах (особенно пойменных), полях, в степи. И ещё больше на огородах, в садах, возле скотных дворов. Казалось бы, там удоду и надо жить, но проблема в том, что он – дуплогнёздник. В хозяйстве человека и на лугах подходящих деревьев мало, а в полях обычно нет вовсе. Многим удодам, словно современным горожанам, приходится разделять «дом» и «работу»: гнездо устраивать в лесу (они, конечно, стараются селиться на опушке, но удобных дупел там не так уж много и на них всегда есть другие претенденты), а кормиться больше на открытой местности. Впрочем, если деревьев с дуплами не находится вовсе, удоды могут жить в расселинах между камнями, в поленницах, под крышами строений, в щелях и отверстиях каменной кладки и даже в норах соответствующего размера. Знаменитый натуралист XVIII века Пётр Симон Паллас нашёл однажды гнездо удода с птенцами – в грудной клетке человеческого скелета.Идеальная добыча для удода – крупное насекомое, но с ним и после поимки бывает немало мороки: тонкий и чуткий щуп мало подходит для умерщвления и разделки дичи. Завладев насекомым, удод начинает нещадно трепать его о землю – с такой силой, что от крупных жуков надкрылья разлетаются. Убедившись, что насекомое уже не может скрыться, он подбрасывает его в воздух и ловит так, чтобы голова жертвы была направлена в глотку охотника (приём, характерный, скорее, для рыбоядных птиц). После чего заглатывает пищу целиком.

Понятно, что практически на всей российской части ареала этого вида пернатых, от Финского залива до Приморья, удоды – птицы перелётные. При таком способе добычи прокорма зимой в наших краях им делать нечего. На зиму хохлатые красавцы улетают: кто на южные берега Каспия, а кто и подальше – в Африку, Индию, южный Китай (смешиваясь на это время с удодами, постоянно живущими в тех краях). В родные места они возвращаются, когда оттаивает почва: на юге Нечерноземья это примерно вторая половина апреля. Сразу по прилёту у них начинается делёж подходящих жилищ. Заняв перспективное место, самец оповещает об этом самку. Впрочем, для человеческого уха его серенада звучит не слишком привлекательно. Недаром в русской литературе, в зарисовках о природе эту песнь передавали словами «худо тут». На самом деле мелодия, производимая удодом, представляет собой бесконечное повторение глухого и далеко слышного слога: «уп-уп-уп…» Этот звук настолько характерен, что послужил основой для названия птицы во многих, в том числе совершенно неродственных языках: «упупа» –  по-латыни, «упуп» – по-киргизски. Впрочем, другим народам слышится скорее «ду-ду-ду», откуда и происходит русское слово «удод». Как и многие птицы, эти настойчивее всего поют утром и вечером, но в разгар брачного сезона их можно услышать и днём, а иногда даже ночью. Браки у них многолетние, часто пожизненные, так что и песня, и сопровождающий её непрерывный подъем-спуск великолепного хохолка большинству птиц служат лишь для выражения эмоций и согласования поведения супругов. Но у тех, кто овдовел за зиму или впервые вступает в размножение, от качества исполнения призывного ритуала может зависеть судьба.

На устройство гнезда удоды много сил не тратят: крыша над головой есть, а на выстилку пойдёт что угодно. Иное дело – кладка: её обычный размер насчитывает 5-8 яиц, но бывает и 3, или даже 12. Чтобы отложить столько яиц самке требуется не меньше недели, а то и полторы, при этом насиживание длится всего 17-18 дней. Тем удивительнее, что за столь короткое время развитие эмбрионов каким-то образом синхронизируется и вылупление всех птенцов происходит в течение 2-3 дней. На яйцах сидит в основном самка, в обязанности самца в этот период входит её прокорм, хотя в последние дни инкубации он ненадолго подменяет самку на гнезде, давая ей возможность поупражняться в добыче пищи. Ведь после вылупления птенцов обоим родителям придётся трудиться в полную силу, чтобы прокормить многочисленное и весьма прожорливое потомство.

Семейная жизнь удодов имеет одну очень характерную и крайне неприятную (с человеческой точки зрения) особенность: весь помёт и все недоеденные остатки накапливаются в гнезде и ещё дополнительно приправляются пахучими выделениями копчиковой железы самки, а затем и подросшего потомства. К моменту вылета птенцов из гнезда оно больше напоминает выгребную яму, обильно населённую личинками мух и прочих любителей отбросов. Считается, что это – дополнительное средство защиты удодов против хищников, однако прямыми наблюдениями такое предположение не подтверждено. Да и в теории не всё так просто: для четвероногих хищников запах разложения скорее привлекателен, пернатые же к нему по большей части безразличны. Тем не менее факт остаётся фактом: к концу периода осёдлой жизни не только гнездо, но и подросшие птенцы, и даже взрослые птицы пропитываются отвратительным запахом, который потом выветривается из оперения в течении нескольких недель.

Удоды принадлежат к птицам с так называемым птенцовым типом развития: их дети появляются на свет слепыми и полуголыми, однако благодаря питательной мясной диете очень быстро растут и через три – три с половиной недели после вылупления покидают гнездо. К этому времени они приобретают окраску такую же, как у родителей, и не уступают им в размерах. Первое время после вылета молодые и взрослые птицы держаться вместе, и родители продолжают кормить своих великовозрастных птенцов, правда, всё больше давая понять им, что пора заботиться о себе самим. В конце концов выводки распадаются, и птицы проводят последние дни лета в кочёвках, которые постепенно переходят в осенний отлёт: уже в начале сентября удоды в одиночку или небольшими группами начинают движение в сторону юга. А весной они вернутся обратно. Молодые птицы будут уже взрослыми и попытаются создать собственную семью.

Справка
	Удод обыкновенный (Upupaepops) Тип – хордовые, Класс – птицы, Отряд – ракшеобразные (удодообразные), Семейство – удоды, Род – удод. Систематическое положение удодов до сих пор остаётся спорным. Традиционно большинство зоологов относит их к отряду ракшеобразных (наиболее известные представители – зимородок, сизоворонка, щурка). Другие выделяют их в особый отряд удодообразных, в который включают также птиц-носорогов.
	В обоих случаях удодов рассматривают как хорошо обособленное семейство с единственным родом (удод). Согласно общепринятому мнению, в этом роде всего один вид – удод обыкновенный, отличающийся чрезвычайно широким ареалом: почти вся Африка (правда, некоторые зоологи выделяют африканских удодов в отдельный вид – UpupaAfricana), Палестина, Сирия, Месопотамия, Средняя и Центральная Азия, Индия, Индокитай, Китай, острова Мадагаскар и Цейлон, а также практически вся континентальная Европа. В России – европейская часть страны к югу от Волги (на западе – до окрестностей Петербурга), Южный Урал, юг Западной Сибири, Алтай, Забайкалье, Приамурье и Приморье. Удод населяет разреженные леса, лесостепь, степь (где тяготеет к участкам, поросшим деревьями), речные долины, оазисы, пригорья. В пустынях не встречается. При отсутствии преследования охотно обживает сельскохозяйственные угодья и окраины селений.
	Питается исключительно животной пищей: в основном крупными насекомыми и другими наземными беспозвоночными. Размером с голубя, но более стройного телосложения. Длина тела – не более 30 сантиметров, размах крыльев – 45 сантиметров, длина крыла – 14-15 сантиметров. Вес взрослого удода – около 70 граммов. Взрослым становится к концу первого года жизни. Продолжительность жизни не известна. В прошлом в Европе считался объектом охоты (осенью перед отлётом) и употреблялся в пищу, несмотря на библейский запрет.